Семидесятые годы в советском Минске — времена брежневского застоя. Казалось бы, у молодых людей того времени вряд ли останутся очень яркие воспоминания о развлечениях, которые тогда предлагал город. К счастью, это не так: каждая эпоха имеет свои особенные легендарные блюда, напитки и культовые «тусовочные» места…
В 70-е годы дефицит продуктов в магазинах приятно контрастировал с обильными столами, которые накрывались в домах на праздники — факт, которому немало удивлялись редкие в то время иностранные гости наших застолий. Безымянный советский кулинарный гений изобрел адаптированный вариант салата «Оливье», который стал непременным атрибутом советского стола и имел очень мало общего с оригинальным дореволюционным рецептом Люсьена Оливье. Этот «главный» советский салат с незначительными вариациями включал в себя вареную колбасу, зеленый горошек, отварной картофель, соленый огурец, яйцо, лук и майонез — более или менее доступные в те времена продукты. На праздничных столах также присутствовали непременные «селедка под шубой», винегреты, холодец и как вершина кулинарных изысков советских домохозяек — фаршированная рыба. В списке домашних горячих блюд в 70-е выделялось «мясо по-французски» или «по-деголлевски». Готовилось оно так: на противень выкладывали то, что продавалось в продуктовых магазинах под видом говяжьей вырезки, сверху клали нарезанный кольцами лук, заливали майонезом, посыпали тертым сыром и ставили в духовку. Вся эта пища, надо сказать, выглядела весьма привлекательно и поедалась с большим аппетитом и в больших количествах. Продукты стоили в те времена недорого: буханка черного хлеба стоила 14 копеек, батон белого — 20, вареная колбаса стоила от 2.20 до 3 рублей за килограмм, курица — 1.60, а сырокопченая колбаса, встречавшаяся в основном в праздничных заказах — 5 рублей за кило. Пили тоже с удовольствием: водку по 3 рубля 62 копейки за бутылку, шампанское за 4.62, грузинские, и, если повезет, армянские трехзвездочные коньяки по 9 рублей с небольшим, столовые сухие «Эрети» или «Гареджи» бобруйского разлива, стоившие от 88 копеек за бутылку 0.75, и несомненный хит и знамя эпохи — портвейн Агдам за 1.42. Жажду естественного свойства утоляли газированной водой, которая продавалась в продуктовых магазинах в пол-литровых бутылках зеленого стекла и автоматах на улице. Стоила газировка одну копейку — без сиропа и три — с сиропом за классический, граненый, дизайна знаменитой Веры Мухиной стакан. Если стаканы были разобраны любителями напитков покрепче, всегда можно было подставить под струю воды целлофановую упаковку от сигаретной пачки.
Народ в те времена частенько посещал рестораны, благо, средний счет вместе со спиртным составлял 5–7 рублей на человека. Особенно фешенебельным местом у публики той поры считался «Потсдам» со своим коронным «Берлинским» салатом и «Сан-Суси», блюдом, представлявшим собой «гнездо», сплетенное из картофеля фри, наполненное тушеными грибами, и основательный эскалоп в придачу. Меню в «Потсдаме» отличалось от других минских ресторанов наличием нескольких блюд немецкой кухни. «Потстдам», названный так в честь города-побратима в дружественной ГДР, открылся на месте «ресторана с кабинетами» — «Заря» и позднее, уже во времена независимой Республики Беларусь превратился в ничем не запомнившуюся «Крыницу». Сейчас на этом месте открыто заведение, во всех отношениях достойное минской классики 70-х, — эталонное «Гранд кафе».
Из минских ресторанов той эпохи вспоминается стеклянный аквариум «Каменного цветка», производивший на доверчивую минскую публику впечатление почти «западного» заведения. Нервное поведение посетителей ресторана, выставленных на обозрение минским зевакам, которые заглядывали в окна в вечерние часы, заставило администрацию повесить огромные бордовые шторы, надежно оградившие отдыхающую публику от назойливого внимания. После недавней реконструкции ресторан избавился от своих огромных стеклянных окон и приобрел основательность бетонного ДОТа. А вот ресторан «Журавинка» вместимостью 500 мест представлял собой апофеоз социалистической коллективистской идеи — огромный зал, тесно уставленный столами, не давал посетителям ни малейшего шанса укрыться от посторонних глаз. В эпоху независимости здание ресторана было реконструировано, и сейчас здесь находится одноименный развлекательный комплекс с небольшим отелем и казино.
За хорошей домашней кухней в 70-е люди шли в «Седьмое Небо», ресторан гостиницы Минск — одно из немногих заведений города, сохранившее свое название до настоящего времени. Многие минчане помнят селедочку с картошкой и укропом, которую на седьмом этаже отеля подавали в длинной узкой селедочнице, — прекрасно шла под стопку охлажденной 40-градусной.
Популярным заведением было кафе «Театральное», (нынешнее «Театро»), в котором собирался театральный и телевизионный бомонд того времени. В народе его называли «Скалами» (или «Черными скалами»), известный белорусский оперный певец, хорошенько набравшись, не раз радовал тамошнюю публику громогласным исполнением арии Варяжского гостя «О скалы грозные дробятся…» из оперы РимскогоКорсакова «Садко». Журналисты были завсегдатаями кафе «Молодежное» неподалеку от Дома печати (позднее — кафе «Батлейка», сейчас — Fresh café). Кафе Дома актера было известно под неофициальным названием «Мутный глаз». Рассказывают, что популярный советский актер Роман Филипов (известный по реплике «Вот будете у нас на Колыме, милости просим» из «Бриллиантовой руки») в хорошем подпитии после посещения данного заведения взобрался на находящуюся неподалеку трибуну, с которой вожди компартии БССР приветствовали в те времена проходящие парады и демонстрации, и громовым голосом фюрера принялся читать отрывки из «Майн Кампф». Понятно, что в Минске после этого он надолго не задержался. Литераторы же собирались в кафе Дома литераторов, по хорошей советской традиции закрытого для посторонних.
Из ресторанов, популярных у минской элиты, стоит еще вспомнить «Лето» (нынешняя «Камянiца») и «Уют», в котором собирались минские радиожурналисты и телевизионщики, в среде которых ходило много шуток на тему этого заведения. Его еще называли «Втулка» от белорусского «Утулак» и «У юд» (с намеком на национальность администраторов). Сейчас на месте «Уюта» — кафе «Гурман», столь же популярное у работников белорусского телевидения и радио. Открытие нового кафе-мороженого «Пингвин» в Минске в начале 70-х впечатлило общественность своим антуражем, совпавшим с тайными мечтами о красивой «западной» жизни; непривычно сервированные столики, убранные букетами цветов, высокие стеклянные креманки с мягким мороженым, посыпанным тертым шоколадом, и длинноногие красавицы-официантки радовали глаз. Долго это, впрочем, не продлилось: нарядная стеклянная посуда быстро разбилась, ложечки потерялись, официантки вышли замуж, и в «Пингвине» кроме мороженого, подаваемого уже на алюминиевой посуде, начали продавать спиртное. Позднее заведение облюбовали минские хиппи и рокеры-металлисты. Сейчас на месте «Пингвина» — респектабельная гостиница Европа с одноименным рестораном. Многие минчане после хорошо проведенного вечера продолжали праздновать с тем же размахом и на следующий день. Начать можно было в 6 часов утра в буфете гостиницы «Беларусь» (сейчас на этом месте пятизвездочная Crowne Plaza), в 8:00 открывалось кафе «Весна» на Ленинском проспекте (нынешние «Планета Суши» и «Кадр»), где сердобольные буфетчицы могли налить в долг порядочному человеку. «Весна» также была знаменита лучшим в Минске кофе и своими свежайшими пирожными — «заварными» и «трубочками». Здесь также собирались постоянно глазеющие по сторонам в надежде увидеть кого-нибудь из футболистов минского «Динамо» девицы. Дальше город предлагал страждущим широкий выбор пивных баров, среди которых самым известным местом, пожалуй, была «Пивная напротив университета» — «ПНУ», или «Реанимация», как называли ее студенты БГУ. Вспоминается фирменное блюдо заведения — бутерброды «Юбилейные», действительно, прекрасная закуска к пиву. В пивной стояла табличка «В нашем кафетерии работает пивбар», но кофе там, естественно, никто не заказывал. Кроме студентов, в пивную захаживали и бывшие спортсмены, ходила шутка, что к вечеру в «ПНУ» «мастера» уже лежат, а «заслуженные» — еще стоят. Сейчас на месте «ПНУ» — Ирландский паб «Дрожжи United». О ресторанно-тусовочной стороне жизни Минска 70-х можно говорить еще очень долго, можно вспомнить аллеи «Грицевца» (нынешнего сквера Янки Купалы), этого прибежища тогдашних неформалов разного рода, гастроном «Нектар» на улице Красной, где собиралась альтернативная художественная богема, и множество других мест. Конечно, развлечениями жизнь города тех времен не ограничивалась, Минск жил обычной общественной, культурной и спортивной жизнью столицы одной из советских республик, но это, как говорится, уже совсем другая история. Любопытно, какие заведения, рестораны и клубы Минска останутся в памяти нынешнего поколения, о чем они будут вспоминать через 30 лет?
В 70-е годы дефицит продуктов в магазинах приятно контрастировал с обильными столами, которые накрывались в домах на праздники — факт, которому немало удивлялись редкие в то время иностранные гости наших застолий. Безымянный советский кулинарный гений изобрел адаптированный вариант салата «Оливье», который стал непременным атрибутом советского стола и имел очень мало общего с оригинальным дореволюционным рецептом Люсьена Оливье. Этот «главный» советский салат с незначительными вариациями включал в себя вареную колбасу, зеленый горошек, отварной картофель, соленый огурец, яйцо, лук и майонез — более или менее доступные в те времена продукты. На праздничных столах также присутствовали непременные «селедка под шубой», винегреты, холодец и как вершина кулинарных изысков советских домохозяек — фаршированная рыба. В списке домашних горячих блюд в 70-е выделялось «мясо по-французски» или «по-деголлевски». Готовилось оно так: на противень выкладывали то, что продавалось в продуктовых магазинах под видом говяжьей вырезки, сверху клали нарезанный кольцами лук, заливали майонезом, посыпали тертым сыром и ставили в духовку. Вся эта пища, надо сказать, выглядела весьма привлекательно и поедалась с большим аппетитом и в больших количествах. Продукты стоили в те времена недорого: буханка черного хлеба стоила 14 копеек, батон белого — 20, вареная колбаса стоила от 2.20 до 3 рублей за килограмм, курица — 1.60, а сырокопченая колбаса, встречавшаяся в основном в праздничных заказах — 5 рублей за кило. Пили тоже с удовольствием: водку по 3 рубля 62 копейки за бутылку, шампанское за 4.62, грузинские, и, если повезет, армянские трехзвездочные коньяки по 9 рублей с небольшим, столовые сухие «Эрети» или «Гареджи» бобруйского разлива, стоившие от 88 копеек за бутылку 0.75, и несомненный хит и знамя эпохи — портвейн Агдам за 1.42. Жажду естественного свойства утоляли газированной водой, которая продавалась в продуктовых магазинах в пол-литровых бутылках зеленого стекла и автоматах на улице. Стоила газировка одну копейку — без сиропа и три — с сиропом за классический, граненый, дизайна знаменитой Веры Мухиной стакан. Если стаканы были разобраны любителями напитков покрепче, всегда можно было подставить под струю воды целлофановую упаковку от сигаретной пачки.
Народ в те времена частенько посещал рестораны, благо, средний счет вместе со спиртным составлял 5–7 рублей на человека. Особенно фешенебельным местом у публики той поры считался «Потсдам» со своим коронным «Берлинским» салатом и «Сан-Суси», блюдом, представлявшим собой «гнездо», сплетенное из картофеля фри, наполненное тушеными грибами, и основательный эскалоп в придачу. Меню в «Потсдаме» отличалось от других минских ресторанов наличием нескольких блюд немецкой кухни. «Потстдам», названный так в честь города-побратима в дружественной ГДР, открылся на месте «ресторана с кабинетами» — «Заря» и позднее, уже во времена независимой Республики Беларусь превратился в ничем не запомнившуюся «Крыницу». Сейчас на этом месте открыто заведение, во всех отношениях достойное минской классики 70-х, — эталонное «Гранд кафе».
Из минских ресторанов той эпохи вспоминается стеклянный аквариум «Каменного цветка», производивший на доверчивую минскую публику впечатление почти «западного» заведения. Нервное поведение посетителей ресторана, выставленных на обозрение минским зевакам, которые заглядывали в окна в вечерние часы, заставило администрацию повесить огромные бордовые шторы, надежно оградившие отдыхающую публику от назойливого внимания. После недавней реконструкции ресторан избавился от своих огромных стеклянных окон и приобрел основательность бетонного ДОТа. А вот ресторан «Журавинка» вместимостью 500 мест представлял собой апофеоз социалистической коллективистской идеи — огромный зал, тесно уставленный столами, не давал посетителям ни малейшего шанса укрыться от посторонних глаз. В эпоху независимости здание ресторана было реконструировано, и сейчас здесь находится одноименный развлекательный комплекс с небольшим отелем и казино.
За хорошей домашней кухней в 70-е люди шли в «Седьмое Небо», ресторан гостиницы Минск — одно из немногих заведений города, сохранившее свое название до настоящего времени. Многие минчане помнят селедочку с картошкой и укропом, которую на седьмом этаже отеля подавали в длинной узкой селедочнице, — прекрасно шла под стопку охлажденной 40-градусной.
Популярным заведением было кафе «Театральное», (нынешнее «Театро»), в котором собирался театральный и телевизионный бомонд того времени. В народе его называли «Скалами» (или «Черными скалами»), известный белорусский оперный певец, хорошенько набравшись, не раз радовал тамошнюю публику громогласным исполнением арии Варяжского гостя «О скалы грозные дробятся…» из оперы РимскогоКорсакова «Садко». Журналисты были завсегдатаями кафе «Молодежное» неподалеку от Дома печати (позднее — кафе «Батлейка», сейчас — Fresh café). Кафе Дома актера было известно под неофициальным названием «Мутный глаз». Рассказывают, что популярный советский актер Роман Филипов (известный по реплике «Вот будете у нас на Колыме, милости просим» из «Бриллиантовой руки») в хорошем подпитии после посещения данного заведения взобрался на находящуюся неподалеку трибуну, с которой вожди компартии БССР приветствовали в те времена проходящие парады и демонстрации, и громовым голосом фюрера принялся читать отрывки из «Майн Кампф». Понятно, что в Минске после этого он надолго не задержался. Литераторы же собирались в кафе Дома литераторов, по хорошей советской традиции закрытого для посторонних.
Из ресторанов, популярных у минской элиты, стоит еще вспомнить «Лето» (нынешняя «Камянiца») и «Уют», в котором собирались минские радиожурналисты и телевизионщики, в среде которых ходило много шуток на тему этого заведения. Его еще называли «Втулка» от белорусского «Утулак» и «У юд» (с намеком на национальность администраторов). Сейчас на месте «Уюта» — кафе «Гурман», столь же популярное у работников белорусского телевидения и радио. Открытие нового кафе-мороженого «Пингвин» в Минске в начале 70-х впечатлило общественность своим антуражем, совпавшим с тайными мечтами о красивой «западной» жизни; непривычно сервированные столики, убранные букетами цветов, высокие стеклянные креманки с мягким мороженым, посыпанным тертым шоколадом, и длинноногие красавицы-официантки радовали глаз. Долго это, впрочем, не продлилось: нарядная стеклянная посуда быстро разбилась, ложечки потерялись, официантки вышли замуж, и в «Пингвине» кроме мороженого, подаваемого уже на алюминиевой посуде, начали продавать спиртное. Позднее заведение облюбовали минские хиппи и рокеры-металлисты. Сейчас на месте «Пингвина» — респектабельная гостиница Европа с одноименным рестораном. Многие минчане после хорошо проведенного вечера продолжали праздновать с тем же размахом и на следующий день. Начать можно было в 6 часов утра в буфете гостиницы «Беларусь» (сейчас на этом месте пятизвездочная Crowne Plaza), в 8:00 открывалось кафе «Весна» на Ленинском проспекте (нынешние «Планета Суши» и «Кадр»), где сердобольные буфетчицы могли налить в долг порядочному человеку. «Весна» также была знаменита лучшим в Минске кофе и своими свежайшими пирожными — «заварными» и «трубочками». Здесь также собирались постоянно глазеющие по сторонам в надежде увидеть кого-нибудь из футболистов минского «Динамо» девицы. Дальше город предлагал страждущим широкий выбор пивных баров, среди которых самым известным местом, пожалуй, была «Пивная напротив университета» — «ПНУ», или «Реанимация», как называли ее студенты БГУ. Вспоминается фирменное блюдо заведения — бутерброды «Юбилейные», действительно, прекрасная закуска к пиву. В пивной стояла табличка «В нашем кафетерии работает пивбар», но кофе там, естественно, никто не заказывал. Кроме студентов, в пивную захаживали и бывшие спортсмены, ходила шутка, что к вечеру в «ПНУ» «мастера» уже лежат, а «заслуженные» — еще стоят. Сейчас на месте «ПНУ» — Ирландский паб «Дрожжи United». О ресторанно-тусовочной стороне жизни Минска 70-х можно говорить еще очень долго, можно вспомнить аллеи «Грицевца» (нынешнего сквера Янки Купалы), этого прибежища тогдашних неформалов разного рода, гастроном «Нектар» на улице Красной, где собиралась альтернативная художественная богема, и множество других мест. Конечно, развлечениями жизнь города тех времен не ограничивалась, Минск жил обычной общественной, культурной и спортивной жизнью столицы одной из советских республик, но это, как говорится, уже совсем другая история. Любопытно, какие заведения, рестораны и клубы Минска останутся в памяти нынешнего поколения, о чем они будут вспоминать через 30 лет?
